Давайте, братья и сестры, поговорим немного о нашем общении. Есть у апостола Павла в Послании к Евреям такой стих, такая строчка: «Благотворения и общительности не забывайте, ибо такими жертвами благоугождается Бог» (см.: Евр. 13:16). Сначала говорится о благотворении – о милостыне, добрых делах, а потом об общительности. Эти вещи стоят рядом, потому что они очень тесно связаны.
Человеку очень важно общаться. Почему мы говорим, что благотворением и общением благоугождается Бог? Потому что человек – это существо социальное, он не может быть один, он сам себя ничем не обеспечит.
Мы живем в эпоху индивидуализации человеческой жизни, когда индивидуальные предпочтения, вкусы ставятся выше общественных, даже выше Божественных. «Я хочу, мне нравится, я не хочу, я так думаю, я так не думаю, согласен, не согласен…» Это слова, наполняющие наш лексикон, наше сознание, летающие в воздухе, – мы так живем.
Верующий, неверующий, – мы все в тех или иных ситуациях готовы встать на дыбы, поднять на себе, как дикобраз, иголки и сказать: «Я так не думаю, я не согласен, я думаю иначе». В этом есть хороший момент, конечно, – момент пробуждения личного интереса, личного подхода к вопросу. Но в этом есть и плохое, потому что индивидуализм в своем перекошенном состоянии – это бесовский эгоизм.
Латинское слово «индивидуум» в точном переводе означает «неделящийся». «Индивидуум» – то есть то, что не делится. Греческий аналог этого слова – «атом», то есть то, что не делится, то, что само в себе, само для себя. Оно живет как бы в общем теле, в общей жизни, но оно не раздробляется, оно монолитное.
Жизнь атомизируется, и мы уединяемся, сами к себе стягиваемся, сами в себе прячемся, залезаем в свои бетонные клетки на своих этажах, там баррикадируемся в своем собственном мире. Даже идя по улице, люди вставляют в уши наушники для того, чтобы послушать музыку. И вот они сами в себе, некие монады… Движутся по улице несоприкасающиеся миры, каждый сам в себе. Мир атомизируется и индивидуализируется, и это уже, конечно, явление болезненное.
В этих условиях человеку очень важно общаться. Почему мы говорим, что благотворением и общением благоугождается Бог? Потому что человек – это существо социальное, он не может быть один, он сам себя ничем не обеспечит. Он не вспашет землю сам, а если и вспашет, то урожая не дождется и умрет с голоду. Он сам себе толком не сошьет одежду, во всяком случае, ему для этого будут нужны нитки, ткани, швейные принадлежности и много чего другого, чего он сам точно не сделает.
В мелочах и в великом мы зависим друг от друга, однако пытаемся отгородиться друг от друга и замкнуться в себе. Этому должна противостоять религиозная жизнь. Мы обязаны общаться, по крайней мере, мы – верующие, думающие одинаково – должны общаться. Мы должны находить формы обмена идеями, новостями, нуждами для того, чтобы к общению добавлять благотворительность, чтобы помогать друг другу.
Наше время в некотором смысле кризисное, потому что если бы наше общение, и обучение, и прочее-прочее были бы на должном уровне, в каждом месте, на каждом маленьком приходе или в большой епархии не нужно было бы каких-то лишних источников информации, это все бы там варилось в своем соку и все бы правильно решалось. Наше время кризисное, поэтому мы должны думать о выходе из этой ситуации. А форм выхода может быть несколько.
Верующие, которые живут за рубежом, например в Америке, Канаде, Австралии, где-нибудь еще, собираются на литургию раз в неделю. У кого-то не получается раз в неделю, и они приезжают раз в месяц, потому что живут далеко, а церквей мало, и они посвящают церкви весь день. Воскресный день они полностью отдают Богу. И после литургии они не разбегаются. Они остаются в храме, общаются, вместе сидят за трапезой, они могут читать стихи, играть на фортепиано, устраивать там деткам маленькие спектакли… Они насыщают свою душу общением на целую неделю, а некоторые на целый месяц, потому что это способ выживания. Общение в этих условиях – это способ выживания.
Так жили раньше монообщины верующих людей одной национальности, одного языка в инославной, иноверной и иноэтнической среде. Например, так всегда жили евреи, так жили армяне, рассеянные по всему миру. Подобно евреям, они везде создавали свои церкви, свои школы и там решали свои дела. Бизнесмен бизнесмена знал по фамилии, по выговору, они помогали друг другу, хозяйки помогали хозяйкам…
Так сегодня живут русские, греки, сербы, болгары в той же Америке, Канаде, Германии, Австралии, Испании, Швейцарии… Они, попадая в другую среду, выбирают для выживания те же самые формы. И так уже сегодня живут православные христиане, не выезжая за рубеж, в своих собственных странах – в России, Белоруссии, Болгарии, на Украине…
Мы должны общаться, находить формы обмена идеями, новостями, нуждами для того, чтобы к общению добавлять благотворительность, чтобы помогать друг другу.
Мы уже сегодня живем только лишь номинально, теоретически в православной стране. Мы живем неизвестно где, неизвестно как. На самом деле мы умираем и составляем религиозное, этническое меньшинство в этих наших, традиционно кажущихся нашими странах. И для того чтобы не исчезнуть, нам нужно общаться. Не просто молиться вместе, но общаться.
Да и сама молитва получается всегда и горячей, и сильней, и серьезней, когда мы знаем, за кого молимся. Одно дело – молиться миром, всем вместе, Господу молиться среди единомышленников, которых ты не знаешь по именам и в лицо, которые просто случайно тут встали – набилось в собор полторы тысячи людей и никто никого не знает. Это одно. А другое дело – когда вас тут пятьдесят или семьдесят, но вы все друг друга знаете. Тогда каждое прошение будет гораздо более прочувствованным, это будет способ гораздо более теплой молитвы о конкретных нуждах известных вам людей. Это больший подвиг, больший призыв, большая степень интимности, теплоты, семейственности.
Наши приходы должны быть семьями. Так что, братья и сестры, нужно обязательно общаться, и формы общения могут быть, опять-таки повторяю, разными.
Нужно общаться для того, чтобы узнавать, кто болен, кто одинок, кто остался без калош на зиму, а кто без денег за газ опять-таки на зиму, кто без лекарств, без книжек, а кто без очков слеп… И нам нужно знать это все. А для того, чтобы это узнавать, надо просто-напросто разговаривать друг с другом. Разговаривать нужно в определенных местах, то есть где-то. И лучшим способом поговорить друг с другом, познакомиться, пообщаться является выходной день – лучше всего воскресный или праздничный. Во дворе нашего храма или где-нибудь возле храма, внутри храма или в полуподвале возле храма, там, где мы можем попить чайку, пообщаться. И нам нужно это делать, мы таким образом исполняем слова апостола Павла: «Благотворение и общительность не забывайте, такими жертвами благоугождается Бог».
Наверняка есть такие приходы и наверняка они исчисляются гораздо большим числом, нежели пальцы на одной или двух руках, или на двух руках у двадцати пяти человек. То есть таких приходов много, но их должно быть больше. Каждый приход должен быть семьей, в каждом приходе люди должны знать друг друга. Не должно быть нужды отдельного человека, эта нужда общественная. Совместно помогать друг другу гораздо легче. Помощь из пункта А в пункт Б летит, если мы все друг другу родные и знакомые по жизни и по общим нашим нуждам.
Каждый приход должен быть семьей, в каждом приходе люди должны знать друг друга Не должно быть нужды отдельного человека, эта нужда общественная. Совместно помогать друг другу гораздо легче.
Чтобы Бог прославился в нас, а мы укрепились в Нем, нам нужно укреплять внутренние связи среди верующих людей. По личным отношениям, по бизнесу, по знакомству, по отдыху – по всей площади человеческих отношений верующие люди обязаны знать друг друга и помогать друг другу. Поэтому «не забывайте благотворение и общительность не забывайте, – говорит апостол Павел, – таковыми жертвами благоугождается Бог».